Джеки Д`Алессандро - Лучшая жена на свете

– А ты зачем спрашиваешь? Забыл, что случилось с тобой только девять месяцев назад?

– Думаешь, что кто-то или что-то из твоего прошлого вернулось, чтобы преследовать тебя?

– То, чем я занимался на службе ее величества, наверняка не у всех вызывало одобрение.

– У тебя есть на этот счет какие-либо предположения?

– Пока нет. У меня не было возможности об этом подумать.

– У кого-то в том списке, который ты мне дал, есть причина видеть тебя убитым?

– Не уверен. А какова была реакция Уэксхолла на этот список?

– Я еще не показывал. Его не было дома.

Колин подошел к письменному столу и достал лист, на котором он записал имена, продиктованные ему Александрой. Пробежав список глазами, он сказал:

– В последние годы я не раз выигрывал у Барнза за игровым столом, вежливо отказался от предложения жены Карвера вступить с ней в интимную связь, был любовником овдовевшей дочери Мэллори и отказался купить картину у Саррингема. Два года назад мы были втроем – Ролстром, Уайтмор и я – на скачках, и я их изрядно обчистил. Совсем недавно я расстроил планы леди Уайтмор на счет женитьбы на ее дочери леди Алисии. Леди Миранда и леди Маргарет относятся ко мне вполне благосклонно. Дженсену меня представили только вчера.

– Все это не звучит угрожающе.

– Да. Но я продолжу думать об этом. Может, вспомню еще что-нибудь. И может быть, Уэксхолл прольет свет.

– Можешь быть уверен, – сказал Нейтан, – если ты действительно намеченная жертва этого заговора, мы с Уэксхоллом сделаем все от нас зависящее, чтобы с тобой ничего не случилось.

– Спасибо. И чтобы с мадам Ларчмонт тоже ничего не случилось.

– Да. А теперь ты готов рассказать мне о ней?

– Что именно ты хочешь узнать?

– Все. Или, по крайней мере, то, что ты хочешь мне рассказать. Как вы познакомились?

Поколебавшись, Колин ответил:

– Нас представили на вечере у Мэллоранов. – Это было правдой, но вводило в заблуждение, так что он почувствовал укор совести.

– Это удивляет меня еще больше. Совершенно ясно, что она важна для тебя, а между тем вы знакомы всего пару дней.

– Это говорит человек, сам сделавший предложение женщине, которую знал всего неделю.

– Неправда. Ты прекрасно знаешь, что я познакомился с Викторией в Лондоне много лет назад.

– Да. И это была единственная встреча. А потом ты не видел ее три года. – Колин не мог не заметить, как похожа ситуация брата с его собственной. – Так случилось, что я познакомился с мадам Ларчмонт в тот же самый приезд в Лондон, что и ты, а потом не видел ее до вечера у Мэллоранов.

– Но ты сказал, что вас лишь представили друг другу.

– Так и было. Но четыре года назад нас не представляли.

– Так ты просто восхищался ею издалека?

– Вроде того.

– Значит, та твоя поездка в Лондон и вправду стала судьбоносной для вас обоих. А где ты ее увидел?

Колин схватился за прохладную мраморную каминную полку и уставился на тлеющие угли.

– В Воксхолле.

После долгой паузы Нейтан спросил:

– Она предсказывала судьбу? – Он обернулся к брату.

– Нет. Я поймал ее за руку, когда она залезла ко мне в карман.

Колин вдруг почувствовал страшную усталость. Он сел и уперся локтями в колени.

– В момент кражи я успел схватить ее лишь потому, что сам был знаком с тем, как это делается. А она работала прекрасно, чуть было не вытащила у меня дедушкины золотые часы. Она вырвалась и убежала. Потом я ее разыскивал, но без успеха. Когда я увидел ее в гостиной Мэллоранов, я испытал настоящий шок.

– Ты ее вспомнил?

– Яснее ясного.

Колин рассказал о том, что она вроде бы тоже его узнала. Но, познакомившись с ней у Мэллоранов, он не подал виду, что узнал ее. Она тоже не вспомнила о той встрече. После приема он следил за ней, узнал, где она живет, и потом обыскал ее комнату.

– Она помогает обездоленным детям, – заключил он. – Думаю, что они живут так, как она жила в детстве.

– Она рассказывала тебе о своем детстве?

– Нет. А я не спрашивал. Пока. Но я не сомневаюсь, что оно было тяжелым. – Внутри у него все перевернулось от жалости.

– Как ты думаешь, ее гадание – это просто обман, чтобы получить доступ в богатые дома? – тихо спросил Нейтан.

– Нет, – не колеблясь ответил Колин. – Признаюсь, что и я сначала так думал, но не верится, что так может поступать женщина, которая заботится о детях с улицы.

– Но подворовывая на всех этих великосветских вечерах, она может еще лучше заботиться об этих детях.

– Конечно. Но я все равно в это не верю.

– Эти дети, которым она якобы помогает, возможно, воруют для нее, а ты – жертва искусно придуманной истории с целью разжалобить тебя.

– Может быть. Но опять же я в это не верю. Моя интуиция подсказывает мне, что она искренна и больше не воровка.

Нейтан долго и внимательно смотрел на брата, и Колин почти физически ощущал мысли, которые крутились в голове Нейтана.

– Не то что я не доверяю твоей интуиции, – наконец сказал Нейтан, – но поскольку ты едва ее знаешь, я вынужден спросить: ты доверяешь этой женщине, потому что она действительно этого заслуживает, или из-за какого-то совершенно необоснованного чувства вины?

Колин не стал притворяться, будто не понимает, но молчал. Поэтому Нейтан продолжил:

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не просто намерен ей доверять несмотря ни на что, а потому что пытаешься исправить то, что ты считаешь несправедливостью по отношению ко мне.

– Но я был несправедлив.

– Все в прошлом.

– Знаю.

– Тогда забудь, как забыл я. Я считал, что с этим покончено.

– Так оно и есть. Я просто не хочу совершить ту же ошибку. Хотя я многого не знаю о ней, о ее прошлом, я склонен верить, что она изменила свою жизнь. Мой внутренний голос подсказывает мне, что она искренна.

Нейтан долго молчал, а потом кивнул:

– Я уважаю твое решение.

– Спасибо.

– И буду молиться, чтобы оно не стоило тебе жизни.

Глава 13

В роскошной столовой в Уэксхолл-Хаусе Алекс чувствовала себя так, будто она в раю. Этому особенно способствовал расписной потолок, где по голубому небу среди пушистых белых облаков резвились пухлые херувимы со стрелами. В воздухе витали ароматы изысканных блюд, по паркету бесшумно сновали слуги, сидящие за столом приглушенными голосами вели вежливую светскую беседу. Она опустила под стол руку и ущипнула себя, да так сильно, что чуть было не вскрикнула от боли. Это был не сон!

Все было наяву: сверкающий хрусталь, тончайший фарфор, серебро с матовым блеском на отполированном темном дереве стола, роскошный букет цветов в низкой вазе на ножках в центре, десятки свечей в канделябрах на обитых шелком стенах освещали комнату мягким золотистым светом.